ХРОНИКА СОЛОВЕЦКИХ СОБЫТИЙ

Летом 1926 г. на Соловки прибыл первый латинский священник. А в октябре того же года был доставлен экзарх русских католиков Л. Федоров. С этого времени католические священники прибывали по этапу со всех концов страны. Летом 1928 г. был доставлен последний оставшийся на свободе священник русских католиков о. П. Емельянов.

23 сентября 1928 г. в Соловецкий лагерь из Бутырской тюрьмы перевели большую партию осужденных священников. С первых же дней пребывания в лагере католическое духовенство стало добиваться возможности проводить службы в единственной действующей на Соловках Германовской часовне, хотя бы в воскресные и праздничные дни. Разрешение на посещение часовни было получено. "В то время, как в лагере царила духовная пустота, уныние и даже отчаяние, католики-церковники вели в своем замкнутом кругу содержательную жизнь... Наблюдая их, нельзя было не понять, какое место в жизни человека занимает религия, как она окрыляет. На фоне соловецкого быта это бросалось в глаза особенно ярко... По воскресеньям и праздникам служба совершалась в Германовской часовне. В часовне, при всей ее бедности, была торжественная обстановка" (Василий, диакон ЧСВ)

В начале 1929 г. католикам запретили посещать Германовскую часовню. Официально - "в наказание за состоявшиеся там тайные посвящения священников и неумеренное пользование ею". Священники и верующие-заключенные потеряли возможность исповедаться и причащаться.

С 19 января 1929 г. для католиков наступило "катакомбное" существование: в результате многочасового обыска были изъяты все религиозные книги и церковная утварь. Теперь каждому верующему-католику предстояло самому искать выход из положения.

В марте 1929 г. католиков перевели в 13-ю роту, где в одном большом помещении содержались сотни заключенных, в том числе и уголовники. Однако документы свидетельствуют, что и в этих условиях священники вели себя достойно.

Летом того же года все они были переведены на штрафную командировку "Троицкая" на о. Анзер. Там католических священников поселили в отдельном бараке, и даже на работе исключалось любое их общение с другими заключенными. "23 священника находились теперь скученными в комнате 3-4 метра длины и около 2-х метров ширины. Часть спала на полу, а часть - на нарах, на высоте около метра от пола, совсем как "селедки в бочке" (Василий, диакон ЧСВ). "Нас, священников, почти всех пожилых и инвалидов, заставляют нередко исполнять очень тяжелые работы, как, например, копать ямы под фундаменты построек, вытаскивать большие камни, копать зимой промерзшую землю... иногда приходится дежурить по 16 часов в сутки зимой и вне помещения без перерыва... После тяжелой работы нам необходим продолжительный отдых, а в помещении для нас на каждого человека иногда приходится меньше 1/16 части кубатуры воздуха, необходимого для жизни человека" (письмо о. Адольфа Филиппа). Удивительно, что и таких условиях священники нашли возможность исполнять свой священнический долг.

В 1932 г. в созданной в Троицком скиту на о. Анзер католической коммуне священников чекисты "обнаружили" филиал "к/р организации". Летом 23 члена лагерной коммуны были арестованы, и началось новое следствие по групповому делу "антисоветской к/р организации католического и униатского духовенства на о. Анзер". В обвинительном заключении говорилось: "... они использовали возможность совместного проживания, создали крепко спаянную антисоветскую группировку, члены которой систематически вели антисоветскую агитацию среди прочей массы заключенных, занимались тайным совершением богослужений и религиозных обрядов... оказывали влияние на других заключенных католиков путем раздачи денежных пособий.., вели беседы на религиозные темы". Члены коммуны на следствии держались с большим достоинством, отстаивая свои религиозные убеждения и категорически отрицая все политические обвинения. По окончании следствия 8 священников отправили в Ленинград, а остальных разослали по самым тяжелым командировкам или отправили в Белбалтлаг.

При заключении с СССР Пакта о ненападении польское правительство обратилось с просьбой об амнистии польских священников. Подписанный договор об обмене заключенными распространялся и на 17 священников

Все групповые процессы над католическими священниками в 1937-1938 гг. закончились расстрелами. То же происходило и в лагерях. На Соловках только в октябре-ноябре были расстреляны 32 католических священника.

(по материалам И. Осиповой)